= Aut Caesar,aut nihil = — @дневники: асоциальная сеть

среда, 22 октября 2008

20:09

"see the children playing by running try to touch the sky"

Да, а я все же напишу.Это самое обидное, что я когда-либо получала.Это расстроило меня больше всего.Но я пережила.И поняла, что доставляю своим присутствием боль. Сейчас и всегда,я хочу, чтоб этот дорогой мне человечек был очень счастлив.
Я - связь между Ним и прошлым, со мной связано слишком много причиняющих боль воспоминаний.Ну чтож, родной, я все прощу.Я уже простила.
Ты только помни, мне больше ничего не нужно.

URL

17:14

О Боге.Запись вторая.

"see the children playing by running try to touch the sky"

Однажды гулял он с Юлианом за городом по берегу моря.Был нежный грустный вечер.Вдали,над гаванью Панормос,белели уступы и лестницы храма Артемиды Эфесской,увенчанные изваяниями.На песчаном берегу Каистра(здесь,по преданию,Латона родила Артемиду и Аполлона) онкий,темный тростник не шевелился.Дым многочисленных жертвенников из священной рощи Ортигии подымался к небу прямыми столюами.К югу синели горы Самоса.Прибой был тих,как дыхание спящего ребенка;прозрачные волны набегали на укатанный,черный песок;пахло разогретой дневным лучамисоленой водой и морскими травами.Заходящее солнце скрылось за тучи и позлатило из громады.
Ямвлик сел на камень;Юлиан - ног его.Учитель гладил его жесткие,черные волосы.
- Грустно тебе?
- Да.
-Знаю.Ты ищешь и не находишь.Не имеешь силы сказать: Он есть, - и не смеешь сказать: Его нет.
- Как ты угадал,учитель?
- Бедный мальчик! Вот уже пятьдесят лет,как я страдаю той же болезнью.И буду страдать до смерти.Разве я больше знаю Его,чем ты?Разве я нашел? Это - вечные муки деторождения.Перед ними все остальные муки - ничто. Люди думают,что страдают от голода,от жажды,от бедности:на самом деле,страдают они только от мысли,что,может быть,Его нет.Это - единственная скорбь мира.Кто дерзнет сказать: Его нет,и кто знает,какую надо иметь силу,чтоб сказать: Он есть.
- И ты,даже ты,никогда к Нему не приближался?
- Три раза в жизни я испытал восторг - полное слияние с Ним.Плотин - четыре раза.Порфирий - пять. У меня было три мгновения в жизни,из-за которых стоило жить.
- Я спрашивал об \том твоих учеников:они не знают...
- Разве смеют они знать?С них довольно и шелухи мудости:ядро почти для всех смертельно...
- Пусть же я умру,учитель, - дай мне знать его!
- Посмеешь ли ты взять?
- Говори,говори же!
- Что я могу сказать?/ не умею...И хорошо ли говорить об этом?Прислушайся к вечерней тишине:она лучше всяких слов говорит.
По прежнему гладил он Юлиана по голове,как ребенка.Ученик думал:"Вот оно - вот,чего я ждал!"Он обнял колени Ямвлика и,подняв к нему глаза,с мольбою произнес:
- Учитель,сжалься! Открой мне все.Не покидай меня...
Ямвлик заговорил тихо,про себя,как будто не слыша и не видя его,устремив странно-неподвижные зеленые глаза свои на тучи,изнутри позлащенные солнцем:
- Да,да... Мы все забыли голос Отчий. Как дети,разлученные с Отцом от колыбелей,мы и слышим,и не узнаем Его. Надо,чтобы все умолкло в душе,все небесные и земные голоса. Тогда мы услышим Его...Пока сияет разум,и как полуденное солнце озаряет душу,мы остаемся сами в себе,не видим Бога. Но когда разум склоняется к закату,на душу нисходит восторг,как ночная роса...Злые не могут чувствовать восторга;только мудрый делается лирою,которая все дрожит и звучит под рукою Бога.Откуда этот свет, озаряющий душу, - не знаю! Он приходит внезапно, когда не ждешь; его нельзя искать. Бог недалеко от нас. Надо приготовиться; надо быть спокойным и ждать, как ждут глаза, чтобы солнце взошло - утремилост, по выражению поэта, из темного Океана. Бог не приходит и не уходит. Он только является. Вот Он. Он - отрицание мира, отрицание всего, что есть. Они - ничто, Он - все.
Ямвлик встал с камня и медленно протянул исхудалые руки.
- Тише, тише, говорю я, - тише! Внимайте Ему все. Вот - Он. Да умолкнет земля и море, и воздух, и даже небо. Внимайте! Это Он наполняет мир, проникает дыханием в атомы, озаряет материю - Хаос, предмет ужаса для богов,- как вечернее солнце позлащает темную тучу...
Юлиан слушал, и ему казалось, что голос учителя, слабый и тихий, наполняет мир, достигает до самого неба, до пределов моря. Но скорбь Юлиана была так велика, что вырвалась из груди его стоном:
- Отец мой, прости, но если так, - зачем жизнь? Зачем эта вечная смена рождения и смерти? Зачем страдание? Зачем зло? Зачем тело? Зачем сомнение? Зачем тоска по невозможному?..
Ямвлик взглянул кротко и опять провел рукою по волосам его.
- Вот где тайна, сын мой! Зла нет, тела нет, мира нет, если есть Он. Или Он,или мир. Это призрак, обман жизни. Помни: у всех - одна душа, у всех людей и даже бессловесных тварей. Все мы вместе покоились некогда в лоне Отца, в свете немерцающем. Но взглянули однажды с высоты на темную мертвую материю, и каждый увидал в ней свой собственный образ как в зеркале.И душа сказала себе: я могу, я хочу быть свободной. Я - как Он. Неужели я не дерзну отпасть от Него и быть всем? Душа,как Нарцисс в ручье, пленилась красотою собственного образа, отраженного в теле. И пала...Хотела пасть до конца, отделиться от Бога навеки, но не могла: ноги смертного касаются земли, чело - выше горных небес. И вот по вечной лестнице рождения и смерти души всех существ восходят к Нему и от Него. Пытаются уйти от Отца и не могут. Каждой душе хочется самой быть Богом, но напрасно: она скорбит по Отчему лону; на земле ей нет покоя; она жаждет вернуться к Единому. Мы должны вернуться к Нему, и тогда все будут Богом, и Бог будет во всех. Разве ты один тоскуешь о нем? Посмотри, какая небесная грусть в молчании природы. Прислушайся; разве ты не чувствуешь, что все грустит о Нем?
Солнце закатилось. Золотые, как будто раскаленные, края облаков потухали. Море сделалось бледным и воздушным, как небо, небо - глубоким и ясным, как море. По дороге промчалась колесница. В ней были юноша и женщина, может быть, двое влюбленных. Женский голос запел грустную и знакомую песнь любви. Потом все затихло и сделалось еще грустнеею Быстрая южная ночь слетала с небес.
Юлиан прошептал:
- Сколько раз я думал: отчего такая грусть в природе? Чем она прекраснее, тем она грустнее...
Ямвлик ответил с улыбкой:
- Да,да... Посмотри: она хотела бы сказать, о чем грустит - и не может. Она немая. Спит и старается вспомнить Бога во сне, сквозь сон, но не может, отягощенная материей. Она созерцает Его смутно и дремотно. Все миры, все звезды, и море, и земля, и животные, и растения, и люди, все это - сны природы о Боге. То, что она созерцает, рождается и умирает. Она создает одним созерцанием, как бывает во сне; создает легко, не зная ни усилия ни преграды. Вот почему так прекрасны и вольны ее создания, так безцельны и божественны. Игра сновидений природы подобна игре облаков. Без начала, без конца...Кроме созерцания, в мире нет ничего.Чем оно глубже, тем оно тише. Воля, борьба, действие - только ослабленное, недоконченное или помраченное созерцание Бога. Природа во всем своем великом бездействии создает формы, подобно геометру: существует то, что он видит; так и огна роняет из своего материнского лона формы за формами. Но ее безмолвное, смутное созерцание - только образ иного, яснейшего. Природа - спящая мать Кибела с вечно закрытыми веждами; только человек нашел слово, которого она искала и не нашла: душа человеческая - это природа, открывшая сонные вежды, проснывшаяся и готовая увидеть Бога уже не во сне, а въявь, лицом к лицу...
Первые звезды выступили на потемневшем и углубившемся небе - то совсем потухали, то вспыхивали, словно вращались, как привешенные к тверди крупные алмазы; затеплились новые и новые, неисчислимые. Ямвлик указал на них.
- Чему уподоблю мир, все эти солнца и звезды? Сети уподоблю их, закинутой в море. Бог объемлет вселенную, как вода объемлет сеть; сеть движется, но не может остановить воду; мир хочет и не может уловить Бога. Сеть движется, но Бог спокоен, как вода,в которую закинута сеть. Если бы мир не двигался, Бог не создавал бы ничего,не вышел бы из покоя, ибо зачем и куда стремиться? Там, в царстве вечных Матерей, в лоне мировой души, таятся семена, Идеи-Формы всего, что есть, и было, и будет; таится Логос-зародыш и кузнечика, и былинки, и олимпийского бога...
Тогда Юлиан воскликнул громко, и голос его раздался подобно крику смертельной боли:
- Кто же Он? Кто Он? Зачем Он не отвечает, когда мы зовем? Как его имя? Я хочу знать Его, слышать и видеть! Зачем Он бежит от моей мысли? Где Он?
- Дитя, что значит мысль перед Ним? Ему нет имени: Он таков,что мы умеем сказать лишь то, чем Он не может быть, а то, что он есть, мы не знаем. Но разве ты можешь страдать и не хвалить Его? Разве ты можешь любить и не хвалить Его? Разве ты можешь и не хвалить Его? Создавший все, сам Он - ничто из всего, что создал. Когда ты говоришь: Его нет, ты воздаешь Ему не меньшую хвалу, чем если молвишь: Он есть. О Нем нельзя ничего утверждать, ничего - ни бытия, ни сущности, ни жизни, ибо Он выше всякого бытия, выше всякой сущности, выше всякой жизни. Вот почему я сказал, что Он - отрицание мира, отрицание мысли твоей. Отрекись от сущего, от всего, что есть - и там, в бездне бездн, в глубине несказанного мрака,подобного свету, ты найдешь Его. Отдай Ему и друзей, и отчизну, и небо, и землю, и себя самого, и свой разум. Тогда ты уже не увидишь света, ты сам будешь свет. Ты не скажешь: Он и я; ты почувствуешь, что Он и ты - одно. И душа твоя посмеется над собственным телом, как над призраком. Тогда - молчание; тогда не будет слов. И если мирв это мгновение рушится, ты будешь рад, потому что зачем тебе мир, если ты останешься с Ним?Душа твоя не будет желать, потому что Он не желает, она не будет жить, потому что Он выше жизни, она не будет мыслить, потому что Он выше мысли. Мысль есть искание света, а Он не ищет света, потому что Он сам - Свет. Он проникает всю душу и претворяет ее в Себя. И тогда , бесстрастная, одинокая, покоится она выше разума, выше добродетели, выше царства идей, выше курасоты - в бездне, в Лоне Отца Святого. Душа становится Богом или, лучше сказать, только вспоминает, что во веки веков она была, и есть, и будет Бог. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Такова, сын мой, жизнь олимпийцев, такова жизнь людей богоподобных и мудрых: отречение от всего, что есть в мире, презрение к земным страстям, бегство души к Богу, которого она видит лишь лицом к лицу.
Он умолк, и Юлиан упал к его ногам, не смел прикоснуться к ним, и только целовал землю, которой ноги святого касались. Потом ученик поднял лицо и заглянул в эти странные, зеленые глаза, в которых сияла разоблаченная тайна "змеиной" мудрости; они казались спокойнее и глубже неба: как будто изливалась из них святая сила. Юлиан прошептал:
- Учитель, ты можешь все. Верую! Прикажт горам - горы сдвинутся. Будь, как Он! Сделай чудо! Сотвори невозможное! Помилуй меня! Верую, верую!..
- Бедный сын мой, о чем ты просишь? То чудо, которое может совершиться в душе твоей, разве не больше всех чудес, какие я МОГУ сотворить? Дитя мое, разве не страшное и не благодатное чудо - та власть, во имя котрой ты смеешь сказать: Он есть, а если нет Его, все равно, - ОН БУДЕт. И ты говоришь: да будет Он - Я ТАК ХОЧУ!

@темы: существует или нет?

URL

четверг, 16 октября 2008